Николай Васильевич Гоголь
Антон Павлович Чехов
Михаил Афанасьевич Булгаков

Николай Васильевич
Гоголь
Произведения

Страшная месть

X


     Чуден  Днепр  при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит
сквозь  леса  и  горы  полные  воды  свои.  Ни  зашелохнет;  ни
прогремит. Глядишь, и не знаешь, идет или не идет его величавая
ширина,  и  чудится,  будто  весь  вылит  он из стекла, и будто
голубая зеркальная дорога, без  меры  в  ширину,  без  конца  в
длину,  реет  и  вьется  по зеленому миру. Любо тогда и жаркому
солнцу оглядеться с вышины и погрузить лучи в холод  стеклянных
вод и прибережным лесам ярко отсветиться в водах. Зеленокудрые!
они толпятся вместе с полевыми цветами к водам и, наклонившись,
глядят  в  них  и  не наглядятся, и не налюбуются светлым своим
зраком, и усмехаются к нему, и приветствуют его, кивая ветвями.
В середину же Днепра они не смеют глянуть: никто, кроме  солнца
и  голубого  неба,  не  глядит  в него. Редкая птица долетит до
середины Днепра. Пышный! ему нет  равной  реки  в  мире.  Чуден
Днепр  и  при  теплой  летней  ночи,  когда  все  засыпает -- и
человек, и зверь, и птица; а бог один величаво озирает  небо  и
землю  и  величаво  сотрясает  ризу.  От  ризы сыплются звезды.
Звезды горят и светят над миром и все разом отдаются в  Днепре.
Всех  их держит Днепр в темном лоне своем. Ни одна не убежит от
него; разве погаснет на небе.  Черный  лес,  унизанный  спящими
воронами,  и  древле разломанные горы, свесясь, силятся закрыть
его хотя длинною тенью своею, -- напрасно! Нет ничего  в  мире,
что  бы  могло  прикрыть  Днепр. Синий, синий, ходит он плавным
разливом и середь ночи, как середь дня; виден за столько вдаль,
за сколько видеть может  человечье  око.  Нежась  и  прижимаясь
ближе  к  берегам от ночного холода, дает он по себе серебряную
струю; и она вспыхиваете будто полоса дамасской  сабли;  а  он,
синий,  снова  заснул.  Чуден и тогда Днепр, и нет реки, равной
ему в мире! Когда же пойдут горами по небу синие  тучи,  черный
лес  шатается до корня, дубы трещат и молния, изламываясь между
туч, разом осветит целый мир -- страшен  тогда  Днепр!  Водяные
холмы  гремят,  ударяясь  о горы, и с блеском и стоном отбегают
назад, и плачут, и заливаются вдали. Так убивается старая  мать
козака,  выпровожая  своего сына в войско. Разгульный и бодрый,
едет он на вороном коне,  подбоченившись  и  молодецки  заломив
шапку; а она, рыдая, бежит за ним, хватает его за стремя, ловит
удила, и ломает над ним руки, и заливается горючими слезами.
     Дико  чернеют  промеж  ратующими  волнами  обгорелые пни и
камни на выдавшемся берегу. И бьется об берег, подымаясь  вверх
и  опускаясь  вниз,  пристающая лодка. Кто из козаков осмелился
гулять в челне в то  время,  когда  рассердился  старый  Днепр?
Видно, ему не ведомо, что он глотает, как мух, людей.
     Лодка  причалила,  и  вышел из нее колдун. Невесел он; ему
горька тризна, которую свершили козаки над убитым своим  паном.
Не  мало  поплатились  ляхи: сорок четыре пана со всею сбруею и
жупанами да тридцать три холопа изрублены в куски; а  остальных
вместе с конями угнали в плен продать татарам.
     По каменным ступеням спустился он, между обгорелыми пнями,
вниз,  где,  глубоко в земле, вырыта была у него землянка. Тихо
вошел он, не скрыпнувши  дверью,  поставил  на  стол,  закрытый
скатертью,   горшок  и  стал  бросать  длинными  руками  своими
какие-то неведомые травы; взял кухоль, выделанный из  какого-то
чудного  дерева, почерпнул им воды и стал лить, шевеля губами и
творя какие-то заклинания. Показался розовый свет в светлице; и
страшно было глянуть тогда ему в лицо: оно  казалось  кровавым,
глубокие  морщины  только  чернели  на  нем, а глаза были как в
огне. Нечестивый грешник! уже и борода давно поседела,  и  лицо
изрыто  морщинами, и высох весь, а все еще творит богопротивный
умысел. Посреди хаты стало веять белое облако, и что-то похожее
на радость сверкнуло в лицо его. Но отчего  же  вдруг  стал  он
недвижим,  с  разинутым  ртом,  не  смея пошевелиться, и отчего
волосы щетиною поднялись на его  голове?  В  облаке  перед  ним
светилось  чьето чудное лицо. Непрошеное, незваное, явилось оно
к нему в  гости;  чем  далее,  выяснивалось  больше  и  вперило
неподвижные   очи.   Черты  его,  брови,  глаза,  губы  --  все
незнакомое ему. Никогда во всю жизнь свою он его не видывал.  И
страшного,  кажется,  в нем мало, а непреодолимый ужас напал на
него.  А  незнакомая  дивная  голова  сквозь  облако   так   же
неподвижно  глядела  на него. Облако уже и пропало; а неведомые
черты еще резче выказывались, и острые  очи  не  отрывались  от
него.  Колдун весь побелел как полотно. Диким, не своим голосом
вскрикнул, опрокинул горшок... Все пропало.
Иллюстрации

© 2024 Николай Васильевич Гоголь
Биография и творчество.
Главная Биография Портреты О творчестве Произведения Иллюстрации Полезные ресурсы