Николай Васильевич Гоголь
Антон Павлович Чехов
Михаил Афанасьевич Булгаков

Николай Васильевич
Гоголь
Произведения

Старосветские помещики

Комнаты  домика,  в  котором  жили  наши  старички,   были   маленькие,
низенькие, какие обыкновенно встречаются у  старосветских  людей.  В  каждой
комнате была огромная печь, занимавшая почти третью часть ее.  Комнатки  эти
были ужасно теплы, потому что и Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна очень
любили теплоту. Топки их были все проведены в сени, всегда почти  до  самого
потолка наполненные соломою, которую обыкновенно  употребляют  в  Малороссии
вместо дров. Треск этой горящей соломы и освещение делают  сени  чрезвычайно
приятными  в  зимний  вечер,   когда   пылкая   молодежь,   прозябнувши   от
преследования за  какой-нибудь  смуглянкой,  вбегает  в  них,  похлопывая  в
ладоши. Стены комнат  убраны  были  несколькими  картинами  и  картинками  в
старинных узеньких рамах. Я уверен,  что  сами  хозяева  давно  позабыли  их
содержание, и если бы некоторые из них были унесены, то они бы, верно, этого
не заметили. Два портрета было больших, писанных  масляными  красками.  Один
представлял какого-то архиерея, другой Петра III. Из  узеньких  рам  глядела
герцогиня Лавальер, запачканная мухами. Вокруг окон и над дверями находилось
множество небольших картинок, которые как-то привыкаешь почитать за пятна на
стене и потому их вовсе не рассматриваешь. Пол почти во  всех  комнатах  был
глиняный, но так чисто вымазанный и содержавшийся  с  такою  опрятностию,  с
какою,  верно,  не  содержится  ни  один  паркет  в  богатом  доме,   лениво
подметаемый невыспавшимся господином в ливрее.
     Комната Пульхерии  Ивановны  была  вся  уставлена  сундуками,  ящиками,
ящичками и сундучочками. Множество узелков и мешков с семенами,  цветочными,
огородными, арбузными, висело по стенам. Множество  клубков  с  разноцветною
шерстью, лоскутков старинных платьев, шитых за полстолетие, были укладены по
углам в сундучках  и  между  сундучками.  Пульхерия  Ивановна  была  большая
хозяйка и собирала все,  хотя  иногда  сама  не  знала,  на  что  оно  потом
употребится.
     Но самое замечательное в доме - были поющие двери. Как только наставало
утро, пение дверей раздавалось по всему дому. Я не могу сказать, отчего  они
пели: перержавевшие ли петли были тому виною или сам механик,  делавший  их,
скрыл в них какой-нибудь секрет, - но  замечательно  то,  что  каждая  дверь
имела свой особенный голос: дверь, ведущая в спальню, пела  самым  тоненьким
дискантом; дверь в столовую хрипела басом; но  та,  которая  была  в  сенях,
издавала какой-то странный дребезжащий и  вместе  стонущий  звук,  так  что,
вслушиваясь в него, очень ясно наконец  слышалось:  "батюшки,  я  зябну!"  Я
знаю, что многим очень не нравится этот звук; но я его очень люблю,  и  если
мне случится иногда здесь услышать скрып  дверей,  тогда  мне  вдруг  так  и
запахнет  деревнею,  низенькой  комнаткой,  озаренной  свечкой  в  старинном
подсвечнике, ужином, уже стоящим на столе, майскою темною ночью, глядящею из
сада, сквозь растворенное окно, на стол,  уставленный  приборами,  соловьем,
обдающим сад, дом  и  дальнюю  реку  своими  раскатами,  страхом  и  шорохом
ветвей... и боже, какая длинная навевается мне тогда вереница воспоминаний!
     Стулья  в  комнате  были  деревянные,  массивные,  какими   обыкновенно
отличается  старина;  они  были  все  с  высокими  выточенными  спинками,  в
натуральном виде, без всякого лака и краски; они не были даже обиты материею
и были несколько похожи на те стулья, на которые и доныне садятся  архиереи.
Трехугольные столики по углам, четырехугольные перед диваном  и  зеркалом  в
тоненьких золотых рамах, выточенных листьями, которых  мухи  усеяли  черными
точками, ковер перед диваном  с  птицами,  похожими  на  цветы,  и  цветами,
похожими на птиц, - вот все почти  убранство  невзыскательного  домика,  где
жили мои старики.
     Девичья  была  набита  молодыми  и  немолодыми  девушками  в  полосатых
исподницах, которым  иногда  Пульхерия  Ивановна  давала  шить  какие-нибудь
безделушки и заставляла чистить ягоды, но которые большею частию  бегали  на
кухню и спали. Пульхерия Ивановна почитала необходимостию держать их в  доме
и строго смотрела за их нравственностью. Но, к чрезвычайному  ее  удивлению,
не проходило нескольких месяцев, чтобы у которой-нибудь из ее  девушек  стан
не делался гораздо полнее обыкновенного; тем более это казалось удивительно,
что в доме почти никого не было из холостых  людей,  выключая  разве  только
комнатного мальчика, который ходил в сером полуфраке,  с  босыми  ногами,  и
если не ел,  то  уж  верно  спал.  Пульхерия  Ивановна  обыкновенно  бранила
виновную и наказывала строго, чтобы вперед этого не было.  На  стеклах  окон
звенело страшное множество мух, которых всех  покрывал  толстый  бас  шмеля,
иногда сопровождаемый пронзительными визжаниями ос; но как  только  подавали
свечи, вся эта ватага отправлялась на ночлег и покрывала черною  тучею  весь
потолок.
     Афанасий Иванович очень мало занимался хозяйством, хотя, впрочем, ездил
иногда к косарям и жнецам и смотрел довольно пристально на  их  работу;  все
бремя правления лежало на Пульхерии Ивановне. Хозяйство  Пульхерии  Ивановны
состояло в беспрестанном отпирании и запирании кладовой, в солении, сушении,
варении бесчисленного множества фруктов и растений. Ее  дом  был  совершенно
похож на химическую лабораторию. Под яблонею вечно  был  разложен  огонь,  и
никогда почти не снимался с железного треножника  котел  или  медный  таз  с
вареньем, желе, пастилою, деланными на меду, на сахаре и  не  помню  еще  на
чем. Под другим деревом кучер вечно перегонял  в  медном  лембике  водку  на
персиковые листья, на  черемуховый  цвет,  на  золототысячник,  на  вишневые
косточки, и к концу этого процесса совершенно не был в состоянии  поворотить
языком, болтал такой вздор, что Пульхерия Ивановна ничего не могла понять, и
отправлялся на кухню спать.  Всей  этой  дряни  наваривалось,  насоливалось,
насушивалось такое множество, что, вероятно, она потопила  бы  наконец  весь
двор,  потому  что  Пульхерия  Ивановна  всегда   сверх   расчисленного   на
потребление любила приготовлять еще на запас, если бы большая половина этого
не съедалась дворовыми девками, которые, забираясь в  кладовую,  так  ужасно
там объедались, что целый день стонали и жаловались на животы свои.

Знаем как строить баню под ключ, так чтобы строительство бани обошлось недорого

Реализуем бак топливный бу и другие запчасти для грузовых иномарок

Иллюстрации

© 2024 Николай Васильевич Гоголь
Биография и творчество.
Главная Биография Портреты О творчестве Произведения Иллюстрации Полезные ресурсы